Сегодня уже практически никто не считает боевые искусства волшебной панацеей, которая позволит вам с честью выиграть любой уличный бой. Эта наивная вера отошла в прошлое вместе с ожесточенными спорами о том, «какой стиль лучше», еще недавно переполнявшими все журналы, посвященные боевым искусствам.

Эти споры, как правило, базировались на недостатке информации и избытке надежд. К примеру: пусть каратэ не смогло за два месяца превратить меня в супермена, — зато в ушу, говорят, есть такие приемы… Надо пойти попробовать. Как в известной песенке — «у нас есть такие приборы, что мы вам о них не расскажем».

На что надеется такой человек? На то, что сумеет изучить «нечто этакое», чего не знает никто — и с помощью этого самого нечто будет повергать во прах любого врага. Желательно без особого труда и наиболее эффектным образом…

…Эх люди, люди!

Мода приходит и уходит, а вы все остаетесь такими же. Меняются лишь сказки, в которые вы так искренне и, увы, так недолго верите.

Почему увы? Потому что сказано: «вера творит чудеса». И, соответственно, чем больше веры, тем больше будет чудес.

Об этом мы сейчас с вами и поговорим. О вере. И о том, во что верить, а во что — нет. Хотя при наличии сильной веры это для многих уже не важно.

Вера — вот то самое необходимое условие, тот самый золотой ключик, открывающий заветную дверь, в которую вы так долго и безответно стучитесь.

Какой стиль самый лучший — разве это вопрос, если вы верите в тот стиль, которым занимаетесь? Если вы верите в него — значит, вам удастся не заскучать на отработке, удастся понять все его нюансы. Если же вы его отработаете — он будет действовать, как действует исправное, хорошо вычищенное и смазанное оружие — без осечек.

Вера — неотъемлемый компонент психологической подготовки. При этом: вера — желаемый и наиболее важный эффект той же самой психологической подготовки. Никакая методика и никакие приемы не будут эффективными, если обучаемый не будет в них верить. Поэтому необходимо сначала установить, во что же верит сегодня среднестатистический поклонник БИ. Какие идеалы он в них ищет.

Феномен БИ представляет собой сложное нагромождение весьма противоречивых мифов и неписаных правил, рассматривая которые, можно определить как основные проблемы, так и основные опорные моменты психологической подготовки. Здесь я остановлюсь лишь на трех из них.

Миф № 1. Смертельные приемы.

Многие верят в то, что приемы, изучаемые в БИ, смертельны уже сами по себе, — или, по крайней мере, «более эффективны», чем соответствующие действия спортивной борьбы или бокса, лишенные загадочного восточного ореола. Это вовсе не так. Ни одно действие не будет эффективно в бою, если оно как следует не отработано. Если вы хотите, чтобы какое либо ваше действие было неотразимо и обладало реальной боевой эффективностью, вы должны повторить его много сотен раз в разных скоростных режимах и при разных видах нагрузки, — причем повторить не бездумно, а ВНИМАТЕЛЬНО и ПРАВИЛЬНО. И только после этого вводить сперва в условные, а потом и в свободные спарринги. И, отрабатывая тактику применения этих действий с партнером, не забывать о продолжении силовой наработки того же элемента на снарядах и тренажерах. Все читали о том, как тренировались великие мастера, — но большинство занимающихся вовсе не склонно поступать так же. Мол, занимаемся «для себя», а значит, так издеваться над собой вовсе необязательно.

Между тем, ЕСЛИ ПРИЕМ НЕ ПРОРАБОТАН И НЕ ПОНЯТ со всех возможных сторон (то есть, одного автоматизма здесь тоже мало), то в реальном бою со свободно движущимся, сопротивляющимся противником он скорее всего выскочит у вас из головы. А потом, чтобы оправдать свою неспособность его применить — то есть, фактически свое неумение или, скорее всего, нежелание упорно и вдумчиво работать на тренировках, — вы начнете говорить о том, что подобные действия «неприменимы в реальном бою». Эта знакомая индульгенция налеплена сегодня и на высокие удары ногами, и на большинство приемов айкидо, и на «махание руками» самых разных китайских стилей — словом почти на все, что хотя бы чуть-чуть сложнее простого удара по морде с размаху. Конечно же — не обвинять же себя любимого в том, что вы просто НЕ УЧИЛИСЬ… Мне приходилось слышать такие заявления даже в адрес базовых боксерских техник!

Действительно, любая техника неприменима, если она не отработана…

Миф№ 2: Секретные приемы.

Еще один популярный миф — дескать, все это фуфло, которое у нас не получается, мастера дают как «ширпотреб для лохов». Чтобы затем отбирать из их числа наиболее подходящих по каким-то особым качествам кандидатов, которым в конце концов, когда-нибудь, наконец-то передадут те самые «секреты школы», которые сделают их непобедимыми.

Это очень удобный миф — и прежде всего для шарлатанов, прикрывающих эзотерическим туманом собственное незнание. Такой подход дает им возможность безбоязненно зарабатывать, зная, что если даже любая их «техника» или «методика» будет разоблачена, как неэффективная или неверная, то всегда можно будет сказать, что это и был тот самый «проверочный ширпотреб». А раз уж ученик оказался столь умен, что догадался об этом, то этим самым он и доказывает свою пригодность к дальнейшему посвящению в тайны школы. Таким образом, даже наиболее недоверчивого скептика можно достаточно легко превратить в своего последователя.

Я же со своей стороны скажу следующее — секретных техник нет. По крайней мере, сегодня. Конечно, сами техники никуда не делись — исчезла секретность. Перекрестное сравнение арсеналов различных школ сегодня более чем возможно, а материалы, подробно описывающие им, более чем доступны. То, что в одной школе исконно являлось секретом, в другой может быть самой элементарной базовой техникой или же известной любому новичку «подлянкой». Так, например, для ударных стилей за «секрет» вполне могут сойти какие-нибудь броски, а для бросковых — удары. Пока школы были в достаточной мере изолированы от друга, — политическими запретами, несовершенством средств коммуникации, географической удаленностью, в конце концов, — такая политика вполне себя оправдывала. В тех условиях, конечно, такое «секретничанье» — то есть, умение бить при «господстве» в данной местности борцов, или, соответственно, наоборот, — имело свой смысл и действительно могло дать вам шанс на победу — хотя бы из-за неожиданности вашего действия и отсутствия соответствующих защитных навыков у вашего противника. Но сегодня на это надеяться не стоит. Не случайно в наше время столь популярными стали бои без правил — то есть, схватки между представителями разных стилей и школ, в которых хотя бы теоретически допускается применение всех возможных способов воздействия. Не будем здесь говорить о том, так ли это на самом деле — сейчас для нас важнее сам факт ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ готовности к любым действиям — если даже не у организаторов и даже не у самих бойцов, то хотя бы у зрителя. А это, кстати, тоже своего рода психологическая подготовка — особенно учитывая тот факт, что большинство зрителей таких турниров сами так или иначе практикуют какие-либо единоборства или БИ. Скажем так — сегодняшнего боксера вряд ли удастся удивить «секретным» ударом в пах. Особенно на улице. Потому что он к нему уже готов психологически.

Сама же ставка на секретные приемы имеет под собой четкую психологическую подоплеку: большинство базовых приемов требуют очень большого труда, прежде чем станут по-настоящему эффективными. Причина здесь именно в их базовости, а значит — вседоступности, а значит — наиболее частом применении, или хотя бы попытках применения хоть в зале, хоть на улице. То есть, практически каждый прохожий это когда-нибудь видел, и уже может обладать какими-то соображениями насчет оптимальной (для себя и своих возможностей) защиты. Таким образом, если изучить нечто «небазовое», есть вероятность, что противник защититься не сможет, о чем мы уже говорили выше.

Но… если мы постоянно делаем ставку на «секретную» технику, она перестает быть секретной. Если постоянно выполнять «небазовую» технику, то она очень скоро станет для вас базовой, только и всего. В борще тоже присутствуют «секреты» в виде чесночка, перца или кусочка старого сала, однако невозможно сварить борщ только из перца или только из сала. А уж есть это вы точно не будете.

Грвндмастер Джун Ри о секретных техниках говорил так: «Высшая техника — это до блеска отточенная база». Здесь он абсолютно прав. Нет ничего молниеноснее и неотразимее простого прямого удара кулаком, который отрабатывался по нескольку тысяч раз в день на протяжении нескольких десятков лет. И при таком уровне наработки это будет действительно смертельная техника. И никакая «секретная техника» этого не заменит и не превзойдет.

Миф № 3: В залах учат драться

В залах обучают технике. Зал создает «сахарные» условия, в которых вас ничто не отвлекает от усвоения необходимой информации. На улице же вас сплошь и рядом лупят из-за угла по голове. И это, кстати, абсолютно правильно с точки того же самого боевого искусства, поскольку противника надо атаковать неожиданно и в максимально невыгодной для него ситуации. Об этом еще У-цзы писал.

Когда вы выходите даже на самый жестокий контактный спарринг, вы все-таки находитесь на порядочном расстоянии от противника. Он находится прямо перед вами. Он один. Он вооружен точно также как и вы, и, как правило весит столько же. Он не начинает атаки без команды. Он прекращает бить вас, как только вы сдаетесь или как только вы получаете серьезную травму. Наконец, у вас под ногами гладкий пол без ям и кочек. Нужно ли говорить, что в настоящем бою это сплошь и рядом не так?

Отработав технику в зале, доведя ее до уверенного исполнения, выходите на улицу. Идите на стройку, в лес, на болото. Пусть на вас нападают сзади, сбоку, без предупреждения. Пусть нападают вдвоем, втроем. Пусть бьют реально, поэтому позаботьтесь о соответствующей защите. Но — после отработки в зале. Такие учения — необходимая часть обучения, без которой не стоит говорить об уверенном применении в реальном бою.

Самое смешное, что так тренировались только у нас — и то лишь потому, что не было денег на залы. И потому до сих пор большинство наших бойцов приводят иностранцев в дрожь.

Это что, секрет школы? Нет, это психологическая готовность к драке в любой момент и в любых условиях.

В чем же НА САМОМ ДЕЛЕ состоят секреты школ?

В методиках. В построении процесса обучения.

Важность правильной методики.

Вот вам еще один пример — другая ситуация с тем же плачевным результатом: прием вы не забыли, но СОМНЕВАЕТЕСЬ, что он окажет серьезное воздействие на «этого верзилу». В результате вы либо проводите его недостаточно быстро, либо недостаточно сильно, либо машете по воздуху на «безопасном» расстоянии, либо дергаетесь и суетитесь, афишируя свои планы всеми возможными способами — то есть, фактически делаете все, чтобы прием и в самом деле не получился. Он и не получится. А что сделает с вами «этот верзила», я думаю всем ясно…. Уж лучше бы вы просто стояли. Не стоит начинать то, чего не собираешься заканчивать.

В чем здесь причина? Да фактически в том же самом — прием не проработан. Только в этом случае речь идет не о том, что вы недостаточно долго над ним потели, а о недостатке в вашей методике каких-либо тренировочных аспектов. Например, вы недостаточно часто меняли партнеров и привыкли к внешнему виду и особенностям движений конкретного Васи или Коли (и такое бывает), или работали без движения партнера, и теперь он для вас все время стоит «чуть- чуть не так», — то есть, вы выучили внешнюю форму движения, но не научились чувствовать дистанцию и «развеску» партнера. Естественно, в этом случае найти оптимальный момент для атаки будет очень трудно. А как я уже писал однажды, действие, выполненное не к месту или не вовремя, фактически равносильно ошибке. И вы это подсознательно чувствуете — оттуда и ваша неуверенность, и нежелание делать этот прием «здесь и сейчас». А неуверенность, как правило, лишь усугубляет ситуацию, сбивая даже неплохо наработанную последовательность действий.

Как ни странно, такая «невозможность применить прием» часто встречается среди тех «восточников», которые твердо и неуклонно следуют каноническим методикам — и даже более чем искренне следуют им. Они работают, не жалея себя, — но причина неудачи оказывается фактически та же: недостаток каких-либо аспектов в отработке. То есть, можно сварить огромный котел борща, но если в нем не будет, скажем, соли, его вряд ли назовут вкусным. А в вашем случае мощнейшая атака может провалиться в пустоту, абсолютно верно заученное техническое действие может оказаться «подмогой» для неожиданной контратаки. Естественно, ваша вера после этого будет очень сильно подорвана: «Как же так? Я же все правильно делал!». Да, правильно. Но, продолжая все те же кулинарные сравнения, научившись филигранно чистить картошку, ты забыл от том, что в кастрюлю еще надо налить воды. И как бы ты не повышал свое мастерство в чистке картошки, вода от этого не появится — а стало быть, борща у тебя не получится, хоть ты там убейся над этой своей картошкой.

Так, например, айкидоки испытывают огромные затруднения в применении своей техники именно потому, что изначально отказались от атаки, сказав, что она противоречит духу айкидо. Это опять же ничто иное, как психологическая подготовка — но со знаком минус. Дух духом, философия философией, а только этим они изначально лишают себя возможности пресекать действия противника еще на фазе их подготовки, что зачастую было бы и выгоднее, и легче. Кроме того, благодаря постулату об «отсутствии атаки» они не могут правильно отработать и защитные действия — поскольку их партнеры из той же секции просто не могут атаковать их. Конечно, у них есть несколько «ритуальных» атак, среди которых особо примечательны рубящий удар ребром ладони сверху и захваты за кисти опущенных вниз рук. Только скажите — кто так атакует? И стоит ли выкручивать суставы человеку, который деликатно взял вас за ручку? Ну ладно — ситуации бывают разные — может вам и придется встретиться с такими уникумами, — но ожидать после этого, что отработанный на таких атаках захват и бросок сработает против нормального — то есть, резкого, хлесткого — прямого удара кулаком, было бы глупо.

Если хотите перехватывать нормальные удары — так тренируйтесь с самого начала именно на них. Начинайте медленно — но обязательно в конце концов доводите до реальной скорости и силы исполнения. А для того, чтобы вы тренировались правильно, ваш партнер должен уметь их делать не хуже любого боксера — то есть, для этого ему придется сотни и тысячи раз не только махнуть по воздуху, но и ударить по стенке, груше, лапам — и, пардон, по физиономии. Скорее всего, по вашей. Иначе он не прочувствует удара, — то есть не сможет интуитивно наносить его с верной дистанции, с нужной развеской и вложением. Не сможет свободно и непринужденно передвигаться вокруг вас. Да, согласен, при такой отработке мы довольно много времени посвятим «не айкидо» и очень сильно отойдем от священных канонов О-сэнсэя, но зато в результате мы научимся перехватывать именно то, что чаще всего в нас летит. А если мы умеем перехватывать такие удары, да еще уверенно — вот тогда можно и вернуться к канонам, поскольку с момента перехвата можно и нужно крутить руки точно «по Уэсибе». Потому что теперь это выгодно и очень кстати.

Кстати сказать, указанный выше недостаток в том айкидо, которое наиболее широко распространяется сегодня, вовсе не вина айки-дедушки. Уж в его-то системе атаки присутствовали, и в огромном количестве, причем с солидным уровнем наработки. Дело в том, что Уэсиба был ФЕХТОВАЛЬЩИКОМ, — причем опытнейшим, владевшим техникой как минимум четырех школ. От фехтования он и шел — все перемещения айкидо, все положения рук именно фехтовальные. Не говоря уж и о том, что после махания долгие дни напролет тяжелой палкой ваши предплечья и запястья весьма и весьма укрепляются, практически все ученики Уэсибы пишут о том, что для того, чтобы удачно применять айкидо, «необходимо предварительно хотя бы около трех лет заниматься субури» — то есть рубкой на мечах. Но у современных айкидок ручки, как правило, мягкие, без характерных «фехтовальных» мозолей, а это самое субури превратилось в ту же церемонно-ритуальную «подачу» палок друг другу — а во многих школах вообще пропало. То есть, полноценной проработки фехтовальных техник не стало, нормального, СВОБОДНОГО ФЕХТОВАЛЬНОГО ПОЕДИНКА не стало — а следовательно, пропала возможность научиться чувствовать противника — и себя — в экстремальной ситуации. Если так уж боялись получить по голове, могли бы надеть шлемы, перчатки — вон, кэндоки так делают и все живы-здоровы — но вместо этого решили пожертвовать реальностью боя. Каких же результатов вы хотите, если ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕ техники отрабатываете только в условном варианте? Откуда возьмется та самая необходимая связь с реальностью? Та самая психологическая подготовка?

При условной отработке будут и условные результаты. Типа: если вдруг, когда-нибудь, рука противника волею небес окажется в таком положении, то тогда мы… Не сомневаюсь. Тогда уж точно. А покамест айкидока сплошь и рядом напоминает человека, решившего поохотиться на тигра с помощью снотворного. То есть, если таблетка каким-то образом окажется во рту у тигра, то он, вполне возможно, ее проглотит и заснет. Может быть. Когда-нибудь…

В этом случае примечательно и то, что практически все айкидоки, добившиеся мировой известности, имели до занятий у Уэсибы солидный опыт дзю-до. Айки-дед сам их отбирал, причем не где-нибудь, а в самом Кодокане. Современный кумир всех айкидок мира, двухметровый верзила Стивен Сигал дерется кулаками и ногами вообще не по айкидо — им он пользуется лишь для запуска предварительно контуженых противников куда подальше. То есть, в качестве ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ техники эти броски и захваты очень даже годятся — если являются дополнением к чему-то менее щепетильному и более агрессивному. То есть, когда тот же Сигал берет в руки палку или бейсбольную биту, мы видим айкидо в полном объеме и во всем блеске его возможностей.

Именно айкидо. Потому что с палкой. И потому что прежде чем бросать, противника как следует оглоушивают палкой по башке. А если ты долгое время работаешь мечом, то и пресловутая «тэгатана» вполне может сгодиться при отсутствии такового. Лет этак после десяти пользования палкой.

Таким образом, виновато не айкидо и не Уэсиба — виноваты те, кто доводит до абсурда принцип ненападения и искажает методики того же Уэсибы — а это сегодня делают практически все «хранители».

Но если вы считаете условность и неприменимость характерными только для айкидо, то вы ошибаетесь. Примеров условностей и искажений полно — взять хотя бы незащищенность спортивных тэквондоистов от ударов руками в голову, достаточно часто встречающуюся сегодня — а ведь еще каких-то десять лет назад об этом говорить не пришлось бы. Или пресловутый «бархатный кулак», так донимающий многих каратистов и ушуистов.

А «бархатный кулак», кстати, является следствием большого количества спаррингов. Огромного количества — но бесконтактных, в которых вы привыкли щадить партнера. То есть, техника изучена, отработана на воздухе, на лапах, — но после этого вы долгое время применяли ее в основном в учебных поединках и привыкли сдерживать. И теперь сдерживаете — даже тогда, когда нужно именно бить. Выработался устойчивый навык, установилась соответствующая дистанция — и ваш автоматизм теперь действует против вас. Нужно было уравновешивать работу с партнером соответствующей долей отработки на тренажерах, по которым можно колотить, не жалея, — то есть, именно так, как это нужно делать в реальной ситуации. То есть, одни спарринги без снарядной наработки — тоже перекос, ведущий к нежелательным последствиям.

Причем снаряды — это вовсе не только турник со штангой, хотя они тоже нужны. Конечно, если мы хотим воспитать грузчика, тяжелых железок хватит за глаза. Но в тренировке бойца традиционные отягощения занимают достаточно малую часть, а сама тренировка с ними имеет несколько другой характер. Не буду углубляться — почитайте о тренировках Брюса. А кроме этого нужны мешки, лапы, груши разной конфигурации — от «дробовой» до пневматической. У профессиональных боксеров снарядная работа порой составляет до 80% тренировочного времени! Чего же гадать потом, как же им удается так лупить, если у самих при этом единственный мешок в углу пылью покрывается? А для правильной наработки тех же каратэ или ушу одних лап и мешков мало — нужны тяжелые булавы, набивочные мешки, мешки-гантели, утяжелители, канаты, манекены и мишени, о которых большинство из БИ-шной публики даже не слышали.

С тэквондо — тот же фокус. Ноги оцениваются выше — окей, все пожарными темпами тренируют ноги. За блоки оценок не дают — значит, блоки учить некогда. Лучше еще ногами помахать. А в результате для отражения простейшей атаки кулаком просто нет навыков. То есть, человек вполне может быть чемпионом по тэквондо — и оказаться никудышным бойцом в обычной уличной драке, которая, как правило начинается неожиданно и на гораздо меньшей дистанции, что выгодно именно для ударов руками, а для ног — не очень.

То же и для ушу: человек прекрасно знает формальные таолу, он прекрасно тренирован физически — но всегда выполнял свои комплексы только по воздуху. Он просто психологически не готов бить человека. Он не знает, какой эффект должны оказать его приемы. Чего же ожидать в результате? Обморока при виде крови из разбитого носа противника? Вполне возможно…

На этих примерах мы видим, что даже «неэффективность приемов» зачастую оказывается обусловленной чисто психологическими причинами — причем ЛИЧНЫМИ для каждого неудачливого бойца. И причины эти элементарны — недостаточный уровень отработки техник, в том числе и по причине изначального отношения к ним, как к «ненужным», или искажения в методиках тренировки даже «нужных» техник. Любая техника должна быть проработана не только всесторонне, но и гармонично: так, в борще присутствуют картошка, мясо, свекла, помидоры, вода и капуста. Но у классного повара получается борщ, а у вас…. И дело здесь вовсе не в каких-то особых секретах, а в знании необходимых пропорций того и другого. И наиболее убедительно это доказывает следующий широко распространенный перекос — превращение спарринга в драку, гордо именуемое «полным контактом». Согласен, психологически человек будет очень хорошо готов к бою — еще бы, если на тренировке его сплошь и рядом бьют сильнее. Но техника при этом, как правило, применяется простейшая, чисто силовая, «чувства противника» опять же сплошь и рядом нет, а «мастерство» практически всегда рано или поздно приводит к таким травмам, что мастер практически не в состоянии его применять. Увы, здесь в качестве наглядного примера можно взять автора этих строк. Еще пять лет назад, когда учитель говорил мне о такой возможности, я просто смеялся. Я был здоров и полон сил. Я не мог представить себе, как меня можно побить. Но прошло время — и множество недолеченных мелких травм дали себя знать. Не получив ни единого серьезного перелома, ни единого глубокого нокаута, практически всегда уходя с боя на своих ногах и с гордо поднятой головой, сегодня я способен сделать лишь девять десятых из того что мог тогда — и то не очень быстро. Суставы не дают. Приходится лечиться. Слава богу надежда есть. Но не будьте дураками — учитесь на моей ошибке, а не на собственной.

Психологическая подготовка не является каким-то отдельным разделом системы — она пронизывает всю ее целиком. И в эпоху господства огнестрельного оружия зачастую единственная цель, которую преследуют боевые искусства в подготовке бойца — это именно психологическая подготовка. Подготовка к боли, крови, действиям на фоне физической усталости, действиям в состоянии страха и т.д., и т.п. Да, для достижения этого необходима работа в полный контакт. Но если мы хотим готовить не просто солдат, а мастеров, это должно сопровождаться соответствующим уровнем снарядной наработки, выполнением ката и таолу, что позволит не забывать изученные техники и не терять связь между ними, необходимы условные спарринги разной направленности. Работа «по правилам» тех же айкидо, тэквондо, каратэ, которые на самом деле и представляют собой такие спарринги, искусственно «замороженные» в этом состоянии и принудительно оторванные друг от друга, вырванные из естественной взаимосвязи боевых искусств.

Тогда техники будут правильно и всесторонне отработаны. Тогда они будут работать в схватке.

Вот та психологическая подготовка, которая доступна нам сегодня. Для этого не нужны ни даосские мантры, ни буддийские медитации, которых все равно никто правильно не практикует. Создание «антуража» годится лишь для завлечения клиентуры. Ни буддизм, ни даосизм, ни доморощенное язычество, ни даже усиленно пропихиваемое повсюду православие НЕ ЯВЛЯЮТСЯ неотъемлемой частью сознания современного человека. Играть в это, конечно, можно, причем с разной степенью углубленности, но в своем поведении мы руководствуемся гораздо более прагматичными идеалами. Добиваться с помощью этих игрушек боевых результатов равносильно ожиданию дождичка в четверг.

Поэтому единственная вещь, в которую вы можете верить — это та техника, которую вы отработали и та методика, которую вы продумали. И ничего больше. А психологическая подготовка прежде всего заключается в упорной работе. И — по вере вашей да будет вам, — а по делам вашим в этом убедятся и остальные.

Ю.Ю.Сенчуков

взято с www.randori.lv

Несколько лет назад я с удовольствием ознакомился со статьей А.Баженова «Сомнительная исключительность самураев и японских мечей». Поскольку точка зрения автора очень близка к моей, я предлагаю Вашему вниманию эту статью. Надеюсь, автор не обидится на меня за эту публикацию.

Статья скопирована с сайта А.Баженова http://bajenof.narod.ru/ru.html

Любители восточных единоборств и холодного оружия любят вдоволь поговорить на тему исключительного качества японских клинков. Мол, рубят эти мечи и камень и железо, и при этом не тупятся и не ломаются. Еще бы! Если судить по дешевым фильмам о ниндзя, то и куются такие супермечи из любого железа за одну ночь где-нибудь на задворкам Бронкса. Однако реальность намного сложнее и, как бы точнее выразиться, прозаичнее… Как ни старайся, а законы природы пока не удалось никому изменить. Не может острый как бритва клинок разрубить железный доспех, а уж тем более камень, без повреждения. Даже сделанное из победита острие зубила при ударе о камень притупляется!

Японские мечи считаются одними из лучших в мире. Велик соблазн обсудить этот вопрос с пристрастием. Думаю, что без эпатирующей славы самураев, многократно воспетой и изуродованной Голливудом и Гонконгом, все могло быть иначе. Я считаю, что булатные клинки Индии и забавы кшатриев, на спор одним ударом вгонявших мечи в землю, а также кодекс чести тех же кшатриев и их благоговейное отношение к мечам могли бы быть воспеты не менее помпезно. А чем хуже русские казаки, мадьяры …Я отвлекся, но, будучи сам увлечен японскими мечами, вижу распространенное наивное превознесение суровой средневековой японской действительности и японского оружия.

Большая группа иллюзий в отношении японского меча вызвана катастрофическим недостатком знаний, их фрагментарностью и поверхностным изучением восточных единоборств. Чтобы понять феномен японского меча, столь важного элемента духовного мира японцев, желательно потратить много времени на изучение столь далекой для европейца восточной культуры, познакомиться с основами японского языка, иероглифики, изучить историю страны, основы буддизма, синтоизма, конфуцианства, пройти курс молодого бойца в школе кэндо, провести месяц в Японии, желательно вне Токио, а также получить представление о чайной церемонии, японской поэзии и живописи. Очень уж сложно это выполнить, но проблема в том, что Восток очень далек от западного сознания и требуется реальное погружение в восточную культуру, чтобы можно было прийти к чему-то существенному. Вот поэтому столь живучи на Западе иллюзии в отношении многих аспектов восточной жизни.

Не следует восхищаться самураями, лишь посмотрев фильм «Семь самураев» Акира Куросава. Фильм во всех отношениях выдающийся, но снят он был много лет назад, когда и в кино Советского Союза и в мировом кинематографе властвовали предельно положительные герои, побеждавшие откровенное зло. Время было такое! На самом деле в истории средневековой Японии столько измен, подлости, мздоимстава, казнокрадства, что тюрьмы у них никогда не переводились. Судите сами. Сёгунат Асикага возник в результате предательства, сёгунат Токугава – аналогично. Причем, если Асикага Такаудзи лишь совершил измену единожды, то Токугава Иэясу, присягнув на верность совсем юному сыну правителя Тоётоми Хидэёси и письменно подтвердив это, то впоследствии утопил в крови всех, кто этой клятве остался верен. Именно эти правители и им подобные, чрезвычайно заинтересованные в преданности подчиненных, чего так не хватало, насаждали в среде воинов культ чести, одним из элементов которого была преданность господину. Выдвину неожиданное предположение о причинах подобного хода истории. Японцы не были христианами, не клялись на Христе, не имели схожей с европейскими народами шкалы моральных ценностей. И сегодня в Японии говорят, что делать плохие поступки нельзя, но если никто не видит и не узнает, то можно. Вот такая темная сторона их общественной морали. А еще в японском обществе важно добиться успеха и быть признанным, оцененным, чтобы обращались на «сэнсэй».

Если я буду так продолжать, то приду к заключению, что «цель оправдывает средства», и буду недалек от истины. Мои не столь детализированные знания истории европейских народов все же позволяют мне считать, что предательства в политике и измены на поле боя не были в средневековой Европе распространены столь сильно, как на Востоке, и Дальнем то же. Почитайте лишь названия китайских стратагем (руководств к выживанию): «Убить чужим ножом», «Грабить во время пожара», «На востоке поднимать шум, нападать на западе», «Скрывать за улыбкой кинжал», «Сманить тигра с горы в долину» и другие. Во всем этом присутствует изощренное коварство, граничащее с подлостью, но местная религия не видит в этом предосудительного, или не имеет веса (уж если буддистские монахи были солдатами и проливали кровь своих многочисленных врагов…). Японцы, во всем копировавшие китайские обычаи и нравы, и, как считал японист В.М. Мендрин, изуродовавшие китайскую культуру, воспринимали подобную логику на ура. Как известно, больше всего кричит «пожар» тот, кто поджег, и о морали говорит тот, кто не в силах обуздать свою похоть, так и с понятием верности вассала сюзерену японцы демонстрируют свое несовершенство… Хотя если почитать Басё и Мурасаки Сикибу, то люди они все тонкие и деликатные. Короче, Восток – дело тонкое, Петруха!

Теперь поговорим непосредственно о японских мечах. Мне довелось видеть их не один десяток, и среди них встречались выдающиеся экземпляры как с позиции значимости в истории этого искусства отдельно взятого кузнеца или школы, к которой относился тот или иной клинок, так и с позиции почтительного отношения к возрасту изделий, которым не одна и не три сотни лет. Хочу заявить, что среди японских мечей большая часть – вещи совершенно утилитарные, не блещущие ни красотой линий, ни качеством закалки, ни общей сохранностью. Такого количества сколов лезвия, как у японских мечей, я не видел ни у ятаганов, ни у шашек, ни у прочего холодного оружия. Есть клинки откровенно гнутые и затем выпрямленные, есть бездарно сбалансированные. Я был рад прочитать в одной японской книге, что оружие во времена гражданских войн было очень простое, изнашивалось быстро, и его не жалели. Это мне понравилось, потому что так и должно быть по природе вещей, а из возраста сказок я давно вышел. Еще я нашел информацию, что полировать мечи, как это принято сегодня, начали в период Эдо, то есть в мирное время. Оно и понятно – зачем «напрягать» полировщиков, если завтра предстоит сражение с соседним феодалом, послезавтра зачистка своих пограничных селений, а в воскресенье — нападение на мятежный монастырь. Тут не до красоты, выжить бы! Итак, японское оружие в массе своей было столь же утилитарно, посредственно по качеству и неброско, как и во всем мире.

Поговорим о японских кузнецах, чье творчество окутано завесой мистики и сложных обрядов, логику которых обнаружить подчас невозможно. Например, говорят, что ковали эти кузнецы один клинок по пять лет. Поэтому такой клинок был исключительно высокого качества. Но на что жили и покупали рис их жены, чтобы прокормить ораву детишек (умирали они в средневековой Японии очень часто)? Значит их мечи были очень дорогие. Значит самураи были очень богатые. Самураев было много (богатых самураев), всем им надо было по два меча, значит кузнецов было очень много. В общем, все богаты и всем хорошо. Только почему столько крови было пролито в гражданских войнах? Да потому что не было ничего перечисленного. В японской истории кузнецы редко были самостоятельны и независимы, искали покровительства у влиятельных персон и работали на своих покровителей день и ночь. Ни один заказчик не стал бы ждать исполнения заказа пять лет и не содержал армию кузнецов, работавших столь медленно. Да и работать над клинком пять лет невозможно – «уморишь» сталь, выгорит из нее весь углерод, кочерга получится, и кто хоть капельку разбирается в материаловедении, согласится со мной. Ковать надо столько, сколько нужно, лишь бы без ошибок. А мастер потому мастер, что ошибок не допускает. От кузнеца Масамунэ из Сагами (14 в.) сохранилось 59 клинков. Если бы он ковал по одну клинку в год, это уже много. На самом деле клинок куется за одну-две недели, и нечего здесь мудрить. А если начались активные боевые действия и оружия требуется много, то клинки можно делать и по два в день, лишь бы молотобойцев было больше, да помощников всяких. Правда, качество от всей этой спешки падает, что и имело место регулярно. Кстати, кузнец Цуда Сукэхиро за 25 лет работы сделал 1620 клинков!

Теперь – о рубке железных оград и каменных столбиков. Действительно, есть документальный фильм, где фехтовальщик перерубает мечем ствол пулемета, говорят что кузнец Котэцу мечем отколол кусок каменного столба, что кузнец перерубил мечем железную цепь на дверях храма. Эти исключения лишь подтверждают правило, что это нетипичные явления. А типично было испытывать мечи рубкой рисовой соломы, вымоченной в воде и свернутой в рулоны, чего было достаточно, чтобы рядовому фехтовальщику сломать рядовой меч, а в случае выдающихся мечей – рубкой медных и железных пластин, шлемов и трупов. Ствол же пулемета перерубили для поднятия воинского духа солдат, которые этот фильм смотрели, а мне очень хочется знать, что стало с лезвием того меча. А еще здесь уместно упомянуть следующее – хотя все самураи с детства владели оружием, тестовую рубку предпочитали перепоручать специалистам. Это как боксер – на кулаках дерется, но кирпичи ломать – узкая специализация. Значит, не все мечи и не в руках любого, даже хорошего фехтовальщика, выдержат подобные испытания.

Кстати, твердость японских мечей 57-60 единиц по шкале Роквелла, то есть они лишь чуть мягче напильника (вот почему у них так много сколов закаленного лезвия), а булатные клинки из индо-мусульманского региона нередко тверже их на пять единиц и это не сопровождается потерей прочности.

Перейдем к декору японских мечей. Менее прочных оправ клинков я просто не знаю! Деревянные клееные ножны легко рассыхаются по стыку, лопаются и бьются. Чем эффектнее лаковое украшение ножен, тем заметнее любые повреждения на них. Сами лаки подвержены скалыванию и осыпанию. Но больше всего меня удивляет манера оплетения рукоятей шелковой тесьмой. Это вообще недолговечная вещь – многие экземпляры столь ветхи, что достаточно потянуть на себя, как эта труха рвется. Рукояти мечей в Японии переплетались регулярно и по ним нельзя судить о возрасте изделия. То же было и с ножнами, которые делались неоднократно. Так что с японскими мечами не получится поступить как, например, с итальянскими стилетами в Рыцарском зале Эрмитажа, — пришел и посмотрел, вот они, лежат под стеклом, рукояти, изящно обвиты серебряными косичками когда-то в Венеции или Милане. Так и лежат сегодня.

Кстати, не могу удержаться от критики японского доспеха – в его многочисленных щелях, зазорах и швах плодилось так много кровососущих насекомых! Еще Ода Нобунага в 16 веке предпочел надеть европейскую кирасу, а впоследствии европейский доспех японцы широко использовали. Теперь поговорим о ниндзя. Уже наряд этого средневекового спецназовца вызывает кривую ухмылку. Раствориться в толпе этому горе-шпиону не удастся. А что делать с его прямым мечем с квадратной цуба? Очевидно, самураи были слабы на голову, раз использовали изогнутые клинки, а не прямые, как ниндзя. Ведь ниндзя все делали лучше… А еще у ниндзя были свои военные базы в горах и свои кузнецы. С трудом представляю, что воинственные феодалы терпели на своих территориях опасные обьединения спецназовцев, не подчинявшихся им, а еще труднее представить, что вопреки всем препонам местных правителей ниндзя удавалось подвозить в необходимом количестве руду и древесный уголь для ковки. Это не Шервудский лес и не Сибирь, в Японии земли мало и люди издревле жили кучно. Ни разу я не видел, даже на рисованных иллюстрациях в средневековых японских книгах о мечах, не говоря об экспозициях музеев или оружейных аукционов, хоть один типичный меч ниндзя. Лично для меня это приведение – все говорят, но никто не подтвердил, что это есть.

Большое поле для критики предоставляют рассуждения о мистике в ковке мечей. Тут присутствуют и сложные обряды, и амулеты, и запреты и многое другое. Методики типа «ковка на северном склоне лысой горы ранней весной в полнолуние месяца кролика после третьего крика беременной кукушки с последующей закалкой в крови двухлетнего медведя-девственника с голубыми глазами» производят сильное впечатление на западных любителей восточной экзотики. Не знаю, как часто в Японии встречаются медведи с голубыми глазами, но кукушки там точно есть, как и амулеты кузнецов, с помощью которых последние настраивались на особый лад. Этой цели служило и половое воздержание. Кстати, если ковать один клинок по пять или хотя бы по одному году, и соблюдать целибат – это разве жизнь!?

К счастью, Японию обошла стороной слава закалки клинка в теле раба или свиньи. Рабов в Японии не было, а свиньи были, но ни одна порядочная хрюшка не позволила бы засовывать себе под хвост раскаленный клинок, и брыкалась бы до последнего вздоха, а клинок должен был получиться ну очень кривой. Но это уже к бредовым измышлениям европейцев относительно традиции оружейной ковки на Ближнем Востоке.